Я к вам пишу...
Дорогие мои, как же меняется мир! И как меняемся мы сами… Помню прекрасно: 9 класс. Обсуждение на уроке литературы – кто же «редиска» в романе Пушкина «Евгений Онегин». Все, кто решился высказаться – сошлись на кандидатуре Евгения. Ведь он… надругался над светлым, священным девичьим чувством… Сейчас мой старший сын – как раз в 9. Мыслит логично, он вообще серьезно подходит к процессу обучения. Поэтому – за пару часов до урока - «маам.., надо срочно скачать Онегина! Оч нужно, к сегодню!!». Сами понимаете - книг же не напечатали еще, а интернет всегда рядом. Качаю. Читаю.. Что же вижу?? Где гад-Эухенио?? Где незаслуженное оскорбление, которое сугубо-положительная барышня Татиана получает?? Нету… как так.. а было же вроде?... М-да. Вместо этого вижу другое. Для наглядности – обратимся к оригиналу. Помнится, 20 лет назад я из «пройденного материала» усвоила – Татьяна, гордая и смелая, решилась первой внести ясность в свои отношения с Евгением, переведя их из стадии «платонические» в стадию «скоро свадьба». Именно – в отношения внести эту самую ясность.. С чего я взяла тогда, что отношения – БЫЛИ! на момент написания знаменитого письма??? Смотрите сами.. После посещения впервые дома Лариных, Онегин интересуется у Ленского:
Скажи: которая Татьяна?» — «Да та, которая грустна И молчалива, как Светлана, Вошла и села у окна». —
Как же так? Получается, не только не давал никаких авансов, но и вообще не имел никакого личного общения с девушкой. Не заинтересовала она его, увы.
Что же Татьяна? Сначала беспочвенные сплетни вызывают у нее досаду, когда..:
«Пошла догадка за догадкой. Все стали толковать украдкой, Шутить, судить не без греха, Татьяне прочить жениха; Иные даже утверждали Что свадьба слажена совсем..»
Но от Пушкина мы знаем, что наша героиня особо со сверстниками общаться не стремилась, и практического опыта построения отношений имела маловато. Как думаете, чем это чревато? Много ли шансов у нас выиграть авторалли, впервые сев за руль? А если при этом мы учились управлять авто, изучая комиксы?… Человек – глубоко социальное существо, наша внутренняя природа стремится к созданию отношений. Имеем противоречие: с одной стороны, Татьяна избегает общения, -
Дитя сама, в толпе детей Играть и прыгать не хотела И часто целый день одна Сидела молча у окна.
с другой мечтает об этом самом общении..: … тайком С неизъяснимою отрадой Невольно думала о том; И в сердце дума заронилась; Пора пришла, она влюбилась.
Па-бам!! Татьяна – видимо, цельная натура. Она не выбирает для воспроизведения в реальной жизни только «счастливые» эпизоды романов, а примеряет все целиком, со всеми вытекающими:
С каким живым очарованьем Пьет обольстительный обман! Счастливой силою мечтанья Одушевленные созданья, Любовник Юлии Вольмар, Малек-Адель и де Линар, И Вертер, мученик мятежный, И бесподобный Грандисон.
Заметили, да? Вот и я тоже заметила… Задача подсознательная стоит: влюбиться, чтобы обманываться и мятежно мучиться…. А как эта задача формируется? С раннего детства мы учимся выстраивать отношения. Приобретая друзей, теряя их, набивая шишки – мы учимся уважать чужие и свои чувства, отличать возможное от невозможного, соотносить мечты и действительность. А если опыта такого рода нет? Если, как у Татьяны Лариной, только мечты? С чем их соотнести? Правильно, с тем, что имеется – с «как в романах». А вот почему же именно – романы вместо реального общения? Когда дети, подростки, молодые и не очень люди уходят в выдуманный мир? В мир социальных сетей сейчас, в мир прекрасных романов - 200 лет назад? Тогда, когда нет ощущения, что реальность безопасна. А уверенности в безопасности во внешних связях нет, если нет уверенности в безопасности во внутренних связях. Внутри семьи. С мамой, папой, с самим собой. Когда наша потребность в получении любви удовлетворена – мы сильны и способны любить в свою очередь. Наши детские ожидания быть любимым и защищенным распределяются – немного на маму, немного на папу. С возрастом ребенок напитывается силой, крепнет - и все больше может опереться на свои силы в жизни. Партнер выбирается тогда из соображений возможности счастья, а не из дефицита любви. А когда фундамента «безопасности» в родительской семье нет – человек изначально ждет чрезмерно многого от партнера. Без фундамента человек чувствует себя печальным, ослабленным, несвободным для веселья… Как милая Татьяна.
Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная, боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела К отцу, ни к матери своей;
Если, выбирая объект чувств, мы исходим из дефицита любви, из тоски по близости – то ищем того, кто «заменит весь мир, станет со мной одним целым». С кем мы на самом деле, в прямом смысле можем быть одним целым? Правильно, с мамой. Когда мы в ее животике. И если маме было плохо, тяжело, не до ребенка в период беременности и первые месяцы после родов – ребенок получает травму. Чувство отверженности, страх близости и в то же время неутолимая потребность получить эту близость. С годами память об исходной причине этих чувств уйдет в подсознание. А - вот парадокс!! – ТОСКА по близости останется. И нам кажется, что где-то существует единственный (ведь мама всегда – единственная в нашей жизни, все могут быть заменены, кроме родителей) человек, который утолит эту сосущую потребность быть в неразрывной близости, связи. Наша половинка. И когда «пора пришла, она влюбилась» - это как раз - надежда, что именно здесь чудо возможно.
А что значит – выбираем исходя из свободы? Человек с надежным «тылом» гораздо спокойнее перенесет любовную или социальную неудачу. Изначально он ищет не спасения от ужасной пустоты и избавления от не-любви, а – только новых ощущений, радостей. Он сам готов делиться, и умеет принимать. В случае неудачи он сможет опереться на прочный базовый фундамент и построить новые, более успешные отношения – с миром, с новым партнером. Ведь у него, по сути, все равно остается ощущение самоценности, знание о том, что его любят и что он важен, нужен – ДОСТОИН любви и счастья. Безусловная уверенность в том, что тебя любят и не перестанут любить – возможна только в системе дети-родители. Чувствовать себя любимыми и нужными – одна из наших базовых потребностей, как есть и спать. Но что-то я отвлеклась))… Итак.. Татьяна пишет письмо, форсируя события. Напомню - ЛИЧНО они не знакомы, ни одного разговора, ни одного реального намека на взаимность… Любовь ребенка и ожидание близости направлены к родителям, которые эмоционально оказались недоступны. Парадоксально – но в таких случаях объект любви выбирается столь же малодоступный. По Пушкину - мать и отец Татьяны поженились без любви. Более того, мать была увлечена другим мужчиной на тот момент. В этом случае дочь почти гарантированно из подсознательной лояльности к разбитым романтическим устремлениям матери будет сторониться отца. А потребность-то в папе есть, заложена природой! Папа дает нам ощущение защищенности, в общении с папой мы учимся ценить себя и доверять мужчине. И это мы тоже ищем, за невозможностью взять у папы, в избраннике. Мы ждем от него, чтоб он взял на себя ответственность за нашу безопасность и благополучие. То есть Татьяна ждет от практически незнакомого Евгения, чтоб он стал для нее всем – мамой, папой и мужем. Так вот. Вернемся к знаменитому письму Татьяны…
Но так и быть! Судьбу мою Отныне я тебе вручаю, Перед тобою слезы лью, Твоей защиты умоляю… Вообрази: я здесь одна, Никто меня не понимает, Рассудок мой изнемогает, И молча гибнуть я должна. Я жду тебя: единым взором Надежды сердца оживи Иль сон тяжелый перерви, Увы, заслуженным укором!
Татьяна просит правды. Любишь меня – здорово, не любишь – скажи, услышу. Так отвергнутые герои поступают в романах – это красиво и благородно. Только сделать в жизни это очень трудно. Отказ ранит безумно, когда очень-очень надеялся на четкое «ДА!». Душа корчится от боли и неоправданных надежд – как тут устоять в красивой позе. Но.. в чем же вина Евгения? Ведь он сделал, как Татьяна и просила. Причем – на мой взгляд – честно и довольно корректно, стараясь не особо ранить девичью душу:
Когда б мне быть отцом, супругом Приятный жребий повелел; Когда б семейственной картиной Пленился я хоть миг единой, — То, верно б, кроме вас одной, Невесты не искал иной… …Не обновлю души моей… Я вас люблю любовью брата И, может быть, еще нежней.
Т.е., он ей очень бережно сообщает, что НЕ отвечает на ее чувства – в соответствии с ее просьбой «сон тяжелый перервать». И совет, на мой взгляд, вполне дельный дает -
Полюбите вы снова: но… Учитесь властвовать собою: Не всякий вас, как я, поймет; К беде неопытность ведет».
Так почему же это разбивает сердце Татьяны? Потому что у души, травмированной недоступностью близости с родителями, есть также потребность все время воспроизводить ситуацию утраты близости! То есть, с одной стороны – мы ищем возможной близости. С другой стороны – соблюдаем верность внутреннему образу души, в котором никто не способен заменить нам весь мир (наших маму и папу). И вот эта раздвоенность и разбивает наше сердце, терзает нашу душу. Буквально – врет ее на части. … А бедолага Онегин, получается, просто «мимо шел» в неудачный момент? Не думаю. В подобные переплеты попасть случайно несколько сложно. Но об этом после как-нибудь. Вот такое.. прочтение уважаемого А.С. С удовольствием подискутирую о вышеизложенном.