Саморегуляция в травматерапии
Саморегуляция, ориентация на фазы и замедление
как краеугольные камни травматерапевтически ориентированной расстановочной работы.
Самая устойчивая модификация моей расстановочной практики представляет собой результат интеграции травматерапевтических подходов, в том числе психоимажинативной травматерапии и элементов терапии эго-статуса. Я хотела бы привести здесь два примера конкретной реализации специфических для той или иной травмы способов действий в расстановочной работе. Как новацию я рассматриваю прежде всего принципиально осторожную и кооперативную терапевтическую позицию, ориентацию на фазы с приоритетом стабилизирующих действий перед конфронтирующими, а также замедление терапевтического процесса при помощи долгосрочной терапии. Я представлю по одной травма-фокусированной работе — из группы выходного дня и из долгосрочной терапии.
Травма привязанности с диссоциацией: работа с частями из краткосрочной терапии как акт
балансирования между защитой и экспозицией.
По ходу работы группы Регина выглядит довольно неэмоциональной. Ее запрос заключается в
том, что она недостаточно способна любить и что у нее синдром помощника. «У моей матери никогда не было на меня времени!» Затем она вываливает на меня такое количество фактов, что полностью парализует мою способность к восприятию. Когда я ей об этом сообщаю и спрашиваю, есть ли что-то, что нужно защитить от посторонних взглядов, Регина подтверждает это, описывая свой повторяющийся сон: каждый раз она обнаруживает в своем доме помещение, в котором пока — в отличие от остальных — не было ремонта. Регина не хочет, чтобы кто-нибудь мог заглянуть в ту часть, которой она сама пока не знает. В ответ на эту потребность в защите мы выбираем заместителя для нуждающейся в защите части, которую Регина называет «ребенком». Еще она ставит заместительницу для «взрослой». Между разворачивающимися сценами я проговариваю с ней, устраивает ли ее происходящее, а также запланированный следующий шаг. После того как она это подтверждает, процесс продолжается.
Ребенок хочет быть увиденным Взрослой, однако та чувствует, что ей словно бы угрожает некий злой дух. Благодаря разделению контекстов, Взрослой удается отличить детскую часть от некоего старшего элемента мужского пола, позже идентифицированного как «отец», от которого
Ребенку необходимо защититься, установив между ним и собой большую дистанцию. Взрослая и Ребенок отворачиваются, кроме того этому Ребенку требуется покрывало, под которым он — уже сидя на полу — может спрятаться. Теперь оба чувствуют холодную дыру слева: в расстановку вводится «то, чего не хватает», на эту роль выбирается женщина. Данный элемент чувствует себя «матерью» и сразу же ощущает исходящую от Отца сексуальную угрозу для Ребенка, от которой она должна его защитить.
Она настолько на этом сосредоточена и так напряжена, что не может ответить на желание контакта со стороны Ребенка. В позиции напротив Отца, спина к спине со Взрослой и сидящим перед ней Ребенком, она пытается не дать Отцу увидеть Ребенка. Ребенок реагирует на попытки Отца установить зрительный контакт чувством сильного стыда и снова прячется под покрывало. После того как Взрослая уверяет его: «Нас это больше не касается!», Ребенок испытывает облегчение и может расти, поднимаясь вполовину своего роста, а затем садясь на стул. Когда Взрослая добавляет: «Теперь я защищу тебя от стыда, я больше этого не позволю!», Ребенок отвечает: «А я научу тебя играть!» Взрослая растеряна, ей нужно сначала познакомиться с этим аспектом.
Когда Мать ставится рядом с Отцом, становится очевидно, что между ними нет любви. Матери нужна большая дистанция по отношению к Отцу, она также уверена, что ее большие усилия могли предотвратить постоянно грозящее сексуальное посягательство.
С безопасного расстояния Взрослая может поблагодарить обоих за жизнь, остальное она и Ребенок сделают сами. Установившаяся связь со Взрослой позволяет Ребенку смотреть на родителей без страха и стыда. Он хочет встречи «на уровне глаз при среднем росте». Когда Взрослая садится рядом с Ребенком, обнимает его и смотрит на него, у нее сразу появляется ощущение большой легкости. Теперь Отец отшатывается в сторону, ему необходимо отвернуться. Мать сохраняет зрительный контакт с соединенными теперь аспектами своей дочери.
В завершение Регина сама встает за своими частями, заключает их в объятия и долго прижимает к сердцу (и принимает в сердце). Фотографию, на которой запечатлено это воссоединение, она забирает домой в качестве якоря — как идею позаботиться теперь о своем внутреннем ребенке, вместо того чтобы помогать другим...
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ ВО ВТОРОМ НОМЕРЕ ЖУРНАЛА "СИСТЕМНЫЕ РАССТАНОВКИ"
Вам понравилась статья? Подпишитесь на рассылку новостей Портала «Расстановщик» и получайте раз в месяц анонсы всех новых материалов на свой e-mail.
Каталог расстановщиков Выберите город
Товар недели
Рупперт Ф., Банцхаф Х.Мое тело, моя травма, мое Я 1500