Продолжение книги "Крылья для перемен. Системное организационное развитие"

 Франц Рупперт

От Франца Рупперта пришёл инсайт о том, что происходит внутри человека, в тот момент, когда совершается травмирующее событие. Личность раскалывается на три основные части. Выживающая часть управляется выживающим организмом. Она предпочитает отрицать событие, насколько это возможно, и обеспечивает быстрое восстановление организма в случае выживания.

Я хорошо помню, что Биби (моя жена) и я были в похожем состоянии после выкидыша. «Будь сильным и возвращайся к работе чем быстрее, тем лучше». (между прочим, это была системная фраза, с которой жили наши родители во время Второй мировой войны.)

Затем, есть отщеплённая, травмированная часть. Для того, чтобы человек выжил, что-то в нём отщепляется. Например, способность устанавливать контакты и связи.

И ещё сохраняется здоровая и исцеляющая часть, продолжающая рационально функционировать.   

При реакции на травму, система может расщепить себя на разные части. После травмы внутренние части личности, обычно составляющие единое целое, также разделены. Внутренние связи разорваны; внутренняя система порвана на части.

Следуя своим исследованиям травмы в организациях, я выявил, что бо́льшая система, например отдел, может показывать феномен расщепления.

В одной жилищной корпорации прошли увольнения сотрудников, которые не разделяли новое видение компании. И следующие поколения работников не отваживались вкладывать свою страсть и своё видение в работу.

Анн Анселин Шутценбергер: трансгенерационная травма

Анн Анселин Шутценбергер – историк, исследующая травмы в семьях на протяжении длительного периода времени, например, в королевской династии Франции. Эта семья хорошо подходила для её изучения, так как её семейная система была детально описана во многих поколениях. Анн обнаружила, что травмы имеют тенденцию к повторению на момент своей годовщины, и что травмы повторяются через поколение, даже при невозможности потомка знать об изначальной травме. Как оказалось, травматический паттерн передается способами, не затрагивающими ДНК или сознание. И, пока мы не точно не знаем, как это работает, мы уверены в том, что это работает.

Также и в организациях, мы заметили, уже несколько раз, что травма может повторяться, даже если текущие сотрудники и руководители ничего не знают о первоначальной травме.

Симптомы травмы в организациях

Здесь я приведу короткие описания некоторых симптомов и признаков травмы, обнаруженные в организациях.

• Внезапное и непропорционально преувеличенное сопротивление предлагаемым изменениям. Что происходит на самом деле – это процесс реактивации. Реактивация – обычное явление; событие выступает неожиданным триггером для повторной реакции на ранее случившуюся травму, как биографическую, так и системную. Биографическая реактивация означает, что реактивированная травма произошла ранее в профессиональной жизни работника. Например, при перенесении очередного слияния, или при сокращении, когда позиция становится излишней. Системная реактивация означает, что система «помнит» нечто из прошлого травмирующего опыта, и текущие работники, подсознательно, перемещаются в это поле и испытывают на себе действия реактивации первичной травмы.
• Менеджер отдела политики бразильского фармацевтического бизнеса сообщил, что все в отделе сошли с ума, когда немецкая родительская компания завладела швейцарской фармацевтической компанией. Несмотря на то, что этот факт не имел прямого влияния на бразильский филиал, старый паттерн глубочайшего недоверия между Швейцарией и Германией всплыл на поверхность. И симптом в этом отделе был точно такой же – внезапное, неспецифическое отсутствие доверия. 
• Часть организации входит в замороженное состояние. Будьте особенно внимательны к языку, который используется при описании ситуации. Если менеджер говорит о «негибкой, закостеневшей организации», прислушайтесь, идёт ли речь о внезапной косности, как о внезапно замерзающей воде, или о медленном, поэтапном процессе. В первом случае это означает травму.
• Остановка времени. Здесь снова обратите внимание на использованный язык. Например: «Я вошёл в отдел и словно попал во времени на 20 лет назад».
• Отсутствие потока. Поток невозможен, когда связи прерваны. Обратите внимание на характер этого явления: постепенно иссяк этот поток, или был внезапно обрезан. Первый пример скорее всего о прекращении обмена давать-брать. Второй пример служит индикатором травмы. Во всех этих случая стоит спросить, что произошло в организации непосредственно перед тем, как поток был нарушен или время «остановилось».
• Отсутствие коммуникации. Директор строительной корпорации сообщил, что отдел политики, который отвечает за контакты с муниципалитетом, просто-напросто не может больше поддерживать связь с ним без видимых на то причин. «Это просто невозможно!» И здесь снова постарайтесь почувствовать или узнать была ли эта связь резко отрезана, или иссякла сама собой.
• Повторение травмы на годовщину изначальной травмы. Я часто спрашиваю, как давно существует организация, или когда именно нечто особенное случилось в истории организации. Иногда люди знают точно дату и год события, даже если это маловероятно, что они знают в деталях такие факты. Возможно, что само знание даты и есть часть травмы. Директор фармацевтического бизнеса в Бразилии, о котором я упоминал выше, сам, без моего вопроса, рассказал, что компания уже существует 368 лет. Но он говорил о европейской, родительской компании, а не о бразильском филиале. 

Симптомы в организационных расстановках

В расстановках для организаций, когда мы выставляем самые важные фигуры, или элементы, организационной системы, некоторые из упомянутых выше индикаторов травмы становятся сразу же очевидными. Вот ещё два из них:

• Холод. Если заместители в расстановке внезапно отмечают, что чувствуют ледяной холод, или некоторые из зрителей в группе ощущают холод, или даже у директора, наблюдающего свою «собственную» расстановку, такое же чувство, тогда это указывает на травму. На самом деле это очень логично. Травма отчасти есть физиологическая реакция прерванной связи и отсутствия потока энергии. Когда паттерн повторяется в телах тех, кто в контакте с этим полем травмы, их кровоток останавливается. Я всегда очень внимателен к участнику, поднимающему этот вопрос, чтобы убедиться, не побелело ли его лицо, что означает отток крови от лица. Трудности с дыханием тоже могут быть сигналом. Один из критериев, которые я ищу при окончании работы с травмой - это возвращение цвета в лице и теплые руки.
• Неожиданный выброс энергии. Иногда в расстановках вы наблюдаете, что у заместителей вдруг начинается внутренний тремор и неконтролируемая дрожь. Это может быть высвобождением энергии. Когда это происходит, я поощряю заместителей продолжать это движение. Один раз случилось такое, что человек, пришедший с запросом, тоже начал дрожать, хотя в данном конкретном случае эта женщина была директором всего лишь два года, спустя много лет после травмирующего события. Как вариант выхода энергии – непроизвольные движения в руках или ногах заместителя. И опять, я поощряю участников продолжать это движение до его естественного результата.   

Читать предудыщую главу