Продолжение книги "Крылья для перемен. Системное организационное развитие"

Мы давно знаем, что люди могут получать травмы, и что есть множество способов работы с
этим. Но вот может ли травмироваться целая система? Или отдел? Может ли получить травму общественное поле, как разорванный лоскуток шёлка?

Несколько лет назад я стал задаваться этими вопросами в своих путешествиях. Я нашёл, что очень немного известно о травме в организации и в литературе по менеджменту, и в мире системного подхода.

Исходя из своего опыта, собранного в последние два года, мне видится, что организации могут быть травмированы, и даже долго после того, как участники первоначальной травмы покинули организацию. Здесь также есть возможность, что кто-то может исправить ситуацию и предотвратить возникновение новых травм или повторение старых.

В области травмы есть исследователи и первооткрыватели, собравшие модели, определения и инсайты, которые могут помочь при работе с травмой в организации. Здесь мы используем слово «травма», хотя это не совсем правильно. Множество событий могут иметь серьёзные, потенциально травмирующие последствия, но вызовут ли они травматическую реакцию или нет, зависит от обстоятельств и природы людей или систем, с которыми эти события произошли. Поэтому нам нужно различать потенциально травмирующие события и травматическую реакцию на них. Для нашего удобства, мы будем здесь в дальнейшем использовать травму в контексте компаний, систем, или людей, страдающих от травматической реакции на значительное событие.

Эннгвин Сен-Жюст - специалистка по работе с травмой, леди, которой почти 70, и коллега Питера Левина , ещё одного специалиста по травме, кто появился позднее.

Хотя они оба работали в Калифорнийском Университете в Беркли, каждый из них имеет свой подход к травме, и эти подходы дополняют друг друга. Эннгвин больше системный мыслитель, в то время как Питер склонен к физиологическому подходу. Эннгвин очень хорошо знакома с системными расстановками и использует их в работе с травмой.

И третья личность, внёсшая свой вклад в этот бесценный фундамент – Франц Рупперт, психотерапевт и системный расстановщик. Также здесь очень важны находки Анн Анселин Шутценбергер.

Эннгвин Сен-Жюст

Эннгвин использует два критерия в описании травмы:

1. Она называет это травмой, когда система настолько перегружена после события, что не в состоянии восстановить своё изначальное положение силы. Если система восстанавливается, тогда она говорит о периоде напряжения и турбулентности.

2. Она говорит о травме через образы разорванных связей и соединений. Это говорит нам о том, что травма всегда системна. Даже когда травмируется конкретная личность, эффект ощущается всеми членами семьи, коллегами, или другими элементами системы этой личности.
За этим следует поразительный пример того, как травма одного человека не может быть изолирована от остальной системы (этот пример возник не из организационного контекста). Благодаря его наглядности я хочу привести его здесь.

Женщина около 35-и лет пришла на расстановочную группу. Она прибыла в своем инвалидном кресле. Я редко встречал человека, настолько целостного. Я спросил её «Для чего вы здесь?» «Поблагодарить несчастный случай, ответила она. Когда ей было 17, она помогала красить семейную ферму и упала с приставной лестницы, сломала себе шею и повредила спинной мозг. Во время расстановки становится очевидно, что тот несчастный случай привёл эту женщину к невероятному личному росту (дар ранения). Но для её семьи, особенно для её матери, время остановилось на моменте происшествия, и, соответственно, остановилось дальнейшее развитие остальных членов семьи.

 

Питер Левин заметил, что когда львы прыгают на антилопу, та замирает в том «замороженном» состоянии, когда ни импульс сражаться, ни импульс убегать больше не работают. Антилопа падает, словно уже мертвая. Определённо, такое состояние «замороженности» защищает от физической боли, и организм отключается в какой-то степени. Если антилопа выживает в атаке, она стряхивает излишнюю энергию, накопившуюся в теле. Она дрожит и трясётся всем своим телом и затем спокойно продолжает свою жизнь. Это высвобождение энергии необходимо для продолжения здоровой жизни.

Представте себе, что вы автомобиль, и водитель одновременно до упора нажимает и на педаль
газа и на педаль тормоза. Вы (машина) не двигаетесь, но внутри полны турбулентности, и противоположные силы переполняют вас. Вся эта энергия застревает в вашем теле.

Похоже, что люди утеряли свою способность освобождаться от энергии. Интересная теория предполагает, что это происходит из-за того, что мы можем уйти в свой ум и отстраняемся в моменты, когда земля начинает гореть под нашими ногами. Животные не могут отстраниться: они всегда живут первичными эмоциями. Поэтому после травмы, например, нам нужно сделать что-то специально для того, чтобы освободиться от накопленной и застоявшейся энергии.

Два года назад я упал с 50-метровой высоты во время одиночного похода в горах. Падение было для меня неожиданным. Тропа не была трудной, и я чувствовал себя отлично, но вероятно оступился, и мой тяжелый рюкзак сделал своё дело. Сразу же после падения я не был уверен, что выживу. Но после сложной спасательной операции и пребывании в госпитале, я вернулся домой. Не смотря на то, что я потерял в процессе часть своего скальпа, порвал коленные связки и был покрыт кровоподдёками и внутри и снаружи, ничего серьёзного не было повреждено.

Или я так думал. Позднее, когда я оказывался на самой вершине лестничного подъема или склона, близкого по крутизне с тем, с которого я упал, моё тело словно застывало. Это было неприятно. Особенно потому что я чувствовал, что не могу контролировать эти ситуации и чувства.

Системные и терапевтические вопросы не могли мне помочь. Но помог физиологический метод Питера Левина. Сначала определяются средства безопасности, и затем вас медленно ведут по направлению к травматическому событию, но с поддержкой и гарантией непопадания туда снова. Это задача и искусство терапевта и требует хороших навыков. Хорошим безопасным местом, ресурсом для меня было место в саду, радом с небольшим очагом, где моя жена и я любим посидеть с бокалом вина. Там я чувствую себя защищённо и дома.

Когда терапевт впервые повёл меня навстречу к травмирующему событию, моё тело начало неудержимо трястить. Очень умело она помогла мне в этом движении с помощью нескольких небольших шагов. В результате первой сессии я снова почувствовал, что мои ноги соеденены с моим телом. Вторая сессия восстановила маленький провал в моей памяти: первые четверть секунды моего падения. Это было хорошее ощущение: моё тело больше не твердело на вершине лестничных подъемов и плавные движения снова стали возможны для меня.

 

Важность этого высвобождения энергии – это предотвратить своё тело от повторного замирания в похожих ситуациях и избежать порождения нового несчастного случая. Мы все знаем людей, притягивающих к себе такие ситуации. У вас может возникнуть вопрос, испытывают ли они момент замирания, когда им необходимо реагировать на ситуацию быстро и надлежащим образом.

 

Продолжение читайте в следующей рассылке портала
Читать предудыщую главу